300 тыс. просмотров распределились между забавной мультипликационной версией и брутальной видеонарезкой, иллюстрирующими текст произведения — историю провинциального ресторанного лабуха, сочинившего блатной хит с припевом "Еду в Магадан!".

Упомянутая нарезка представляет собой галерею ярких образов наших соотечественников — кабацких завсегдатаев, саунных путан, татуированных братков, щербатых зэков, то есть людей, в первую очередь ассоциирующихся с русским шансоном. По сюжету клипа "Магадан" в итоге становится рингтоном в "айфоне три гэ" министра культуры, а глава правительства наносит визит в кафе "У бобра", где трудится автор шлягера.

За псевдонимом Вася Обломов скрывается музыкант Василий Гончаров, не имеющий никакого отношения к жанру "блатняк". Несколько лет назад он стал умеренно популярен на "Нашем радио" благодаря участию в рок-группе "Чебоза". Как это часто бывает со всенародными хитами, "Магадан" начинался как шутка, а именно как язвительный полукавээновский укол в адрес "русского шансона". Но вырос, похоже, в настоящий хит.

По иронии судьбы вся эта история совпала по времени с десятилетием "Радио "Шансон"" — станции, специализирующейся как раз на музыке, высмеиваемой в "Магадане". У станции все в порядке с рейтингами, причем не только с теми, что формируют разного рода "гэллапы" и "комконы", но и с самыми что ни на есть уличными и народными. Чтобы в этом убедиться, достаточно проголосовать на обочине и поймать такси.

Десять лет назад, когда станция появилась еще только в УКВ-диапазоне, с магазинных полок буквально смели еще чудом оставшиеся в продаже приемники, ловившие соответствующие частоты. "Шансон" без особых рекламных усилий вскочил сразу на шестое место. Страна еще жила в шлейфе, тянувшемся за "лихими 90-ми", и песни про жигана, который любит, и про мамку, которая ждет, пришлись более чем ко двору.

Многие и десять лет спустя воспринимают "Шансон" как станцию, которая крутит в основном блатняк. Отсюда и ирония "настоящих музыкантов" и эстетствующей публики, привыкших, что шансон — это нечто примитивное и про тюрьму. Но реальность еще грустнее.

Если послушать хиты главного на сегодняшний день артиста станции, Стаса Михайлова, собирающего, к слову, три-четыре Кремлевских дворца в год, то обнаружится, что от типично блатной песни он ой как далек. Творчество господина Михайлова не что иное, как советская эстрада с псевдоцыганскими корнями, донельзя упрощенная версия Вячеслава Добрынина, песни типа про правду простой жизни. Эти песни — набор самых расхожих эстрадных гармоний, самых затертых рифм и самых стереотипных персонажей. Господина Михайлова словно слепили на неведомой шансонной "Фабрике звезд". Каждый, кто его слушает, мог бы сказать так, как он, и каждый мог бы взять эти же аккорды. И от этого целевой аудитории на душе тепло и приятно.

Программный директор "Радио "Шансон"" Артур Вафин комментирует феномен Стаса Михайлова следующим образом: "Народ устал от попсятины-гомосятины, ему хочется увидеть пацана, которому 35 лет и который понятно о чем поет: "Ты — королева красоты". Все! Мелодично, красиво. Дайте отдохнуть. Танцевать хотим". Сегодняшний тренд, бытующий среди авторов "русского шансона" нового поколения, с точки зрения господина Вафина, состоит в том, чтобы "писать понятно для людей, которые, наверное, Есенина читали, но в целом хотят, чтобы было попроще".

Сегодняшний шансон — это гораздо более комфортный песенный материал, нежели, например, настоящая каторжанская песня. Здесь не надо никому сопереживать, здесь уже не только говорят за тебя, но и думают за тебя. Лирический герой Стаса Михайлова — гетеросексуальный православный мужичок "с биографией", но, впрочем, с биографией не особо проясненной. Группа с прямолинейным названием "Лесоповал" и текстом с "белым лебедем" в припеве — золотой фонд "Радио "Шансон"", но герои более позднего призыва рассказывают о себе как-то более расплывчато. Не стоит копаться в биографии, потому что они должны быть социально близки максимальному количеству соотечественников, и тезис о том, что у нас "полстраны сидело, полстраны сторожило", который был популярен в ранние годы "Шансона", теперь не работает.

Сегодняшний шансон максимально адаптирован для тех, кто тюремной баланды не нюхал и на шухере не стоял. То есть фактически это та же эстрада, только не пытающаяся притворяться модной. И Григорий Лепс, позволяющий себе перепевки Coldplay, хард-роковые аранжировки и (о ужас!) иронию в текстах,— персонаж, для "Шансона" далеко не такой типичный, как раньше. "Шансон — это песня, которая заставляет либо плакать, либо смеяться,— говорит господин Вафин.— Унисекс — это не про шансон. Здесь не должно быть полутонов".

Шансон как песенный жанр прошел тот же путь, что и страна. От песен, близких тем, кто сидел и кто охранял, к песням стабильности и смирения, лишенным группы крови, номера статьи и географических координат. Так что в этом смысле Вася Обломов опоздал, как и те, кто восхищается им в соцсетях. В шансоне все спокойно.

источник:kommersant.ru