- Вы выпустили 21 сольный альбом. Не собираетесь останавливаться?

- Зачем останавливаться? Я в самом разгаре творческого пути! К тому же я не ставлю целью сделать максимальное количество альбомов. Просто появляются какие-то новые песни, мысли - они собираются в альбомы. Сейчас вот 22-й альбом уже готов, осенью, может, выпустим. Но между этими альбомами были сборники, так что все идет своим чередом.

- Расскажите про новый альбом.

- Для него записано 14 новых песен. Пока не решил, как он будет называться, как будут расположены песни. Сомнений много, и их нужно перебороть, тщательно подготовиться. Из этих песен, которые по радио транслируются, я могу назвать "Москва-Владивосток", "Перекрестки", "Пропажа". Все эти песни стояли в хит-парадах много недель, потому что понравились слушателям.

- Парадокс, но почти все ваши песни сразу же становятся хитами...

- Почему парадокс?

- Обычно у артистов одна заглавная песня-хит, а остальные остаются как-то в тени. В чем секрет?

- Я не люблю проходных "репертуарных" песен, просто чтобы они занимали место в альбоме. Песню начинаю петь только тогда, когда она мне нравится. Когда уверен, тогда и делаю. К сожалению, я не могу раскручивать песни так, как бы мне хотелось, - не все СМИ для меня открыты. Есть определенная нехватка пространства, чтобы песни могли дойти своевременно до своего слушателя. Многие могут слышать мои песни только с выходом нового альбома, а не по радио или телевидению.

- При подготовке к интервью для меня стало открытием, что вы начинали музыкальную деятельность отнюдь не с шансона, а с джаза...

- Не совсем так. Учился я на аккордеоне дома - ко мне, семилетнему, приходил учитель. Потом я поступил в музыкальную школу - родители отправили. Там не было класса аккордеона. Этот инструмент в те годы считался в СССР буржуазным. Начинал с баяна, с народных инструментов. Потом поступил в музыкальное училище на дирижерско-хоровой факультет, хотя уже играл давно в джазовых оркестрах. В 15-17-летнем возрасте тайком под подушкой слушал радио "Голос Америки". Тогда в музыкальных училищах не было джаза. Моей техники и знания классической музыки было недостаточно, чтобы стать студентом фортепианного факультета. А хоровой факультет - это тот, где ничего специально знать не нужно.

Проверяют, как ты играешь на фортепиано, знаешь ли сольфеджио, показываешь слух, и если подходишь, то тебя принимают. Туда поступить было легче. Я учился с любовью, брал классы композиции. Джаз - это одна из ступенек, по которым я поднимался в своей жизни. Тогда в СССР эта музыка была запрещена, и мы играли полулегально. Я был влюблен в джаз. Первые волны оттепели, когда открылись кафе "Молодежное", "Аэлита", "Синяя птица", - я играл в этих джазовых кафе, играл, и меня это подстегивало. Но в дальнейшем я попал на Север, был в Магадане, затем - эмиграция. Чтобы в России жить нормально, "джазовать" было недостаточно. Я аккомпанировал разным певцам в "Москонцерте", был руководителем популярного ансамбля "Лейся, песня".

- В одном интервью вы вспомнили, что в пятилетнем возрасте засыпали под звуки песни "Таганка".

- У родителей в их студенческую пору дома собирались шумные и веселые компании. Они были студентами мединститута. Мы жили за городом. К нам приезжали их друзья, отец играл на гитаре. Все пели "Таганку", "Колыму". Но это был андеграунд, поскольку было запрещено, а поэтому имело особый привкус запрещенности. Это было модно - запретный плод... Я под эту музыку засыпал. Моя манера пения сегодня во многом неосознанно перешла от отца. По крайней мере я его помню таким. Он был очень музыкальным: играл на гитаре, фортепиано, трубе. Отец незадолго до смерти рассказал мне, что его дед, мой прадед, был скрипачом в Одесском оперном театре. Я этого даже не знал. Было бы интересно отыскать какие-то документы.

- Продолжаете сотрудничать с Вячеславом Добрыниным и Игорем Крутым? Это ведь были ваши любимые авторы.

- С Добрыниным часто общаемся. Вот надумали выпустить совместный сборник его песен в моем исполнении. Я иногда на его сольных концертах пою, а он - на моих. Как композитор он сегодня немного поменял свой стиль. Сейчас самостоятельно поет, ему не нужен исполнитель. С Крутым я не сотрудничаю, хотя одно время записывал только его песни. В 1998 году на "Песню года" я пришел не с его песней, а с другой, и ему это не понравилось, болезненно воспринял. После этого меня сняли с "Песни года" и перестали показывать на других каналах. Я бы не стал делать так на его месте. Не могу сказать, что я его возненавидел за это, нет. Он обаятельный человек, владеет талантом огромным - притягивать людей, располагать их к себе. Он мне, конечно, понаделал неприятностей, но не так много, чтобы обижаться на всю жизнь.

- Но вам же сейчас приходится встречаться на каких-то сборных концертах. Не здороваетесь?

- Почему же, мы с ним встречаемся и очень тепло общаемся. Но творческого союза, который был раньше, нет. Наверное, ему это коммерчески не интересно. И я тоже без него обхожусь спокойно.

- Я знаю, что у вас есть желание появиться на телевизионном молодежном музыкальном шоу "Фабрика звезд". С чего это вдруг?

- Меня как-то спросили, пошел бы я на это, я ответил, что да. Поделился бы своими впечатлениями, опытом.

- Какие бы вы советы дали молодым исполнителям?

- Наверное, главное - это быть самим собой. Надо помнить, что ты единственный и в своем роде уникальный человек на этой Земле и от тебя зависит, сможешь ли ты это подтвердить или сольешься с серой массой. И даже продюсер не поможет. Только самому можно это сделать. Нужно титанически работать.

- Моя самая любимая песня из вашего репертуара - "Таганка". Кто автор песни - или она народная?

- В 1990 году в Риге ко мне пришел человек прямо перед концертом. Принес рукописную общую тетрадь. И говорит, что многие годы он записывал песни Рижского централа. И там была "Таганка", датированная 32-м или 34-м годом. И автор песни был в этой тетрадке написан. Перед самым выходом на сцену я просил его оставить тетрадь, но он не согласился. Тогда я попросил, чтобы он подошел после концерта, хотел уточнить автора и текст. Он сказал, что придет... И не пришел... Это была та самая песня... Значит, все-таки автор был, не может быть, что эта песня народная. Я не верю в народность песен.

- Вас лучше называть "классиком российского шансона" или "мачо российского шансона"?

- Ни то ни другое! По поводу "мачо" скажу: был у меня пиар-директор, который придумал весь этот проект, но реализовать его не удалось. "Российский мачо" - странно все-таки звучит. Лучше меня никак не называть. Я спел какие-то песни, которые людям, может быть, даже помогли в жизни, - и это хорошо.

- Больше времени проводите в Лос-Анджелесе или Москве?

- Как видите, живу в Москве. У меня здесь дети. Вторая половина моей семьи - жена Маргарита - живет в Лос-Анджелесе. Я езжу, чтобы с ней побыть вместе. И она часто приезжает сюда. В Сан-Диего мой младший сын с семьей. К ним езжу, чтобы побыть с внуками. Да и концерты в Америке у меня время от времени.

- На каком языке с внуками разговариваете?

- На английском. Они стараются понять наш английский, делают вид, что им неважно, что у нас жуткий акцент. Некоторые слова знают по-русски, но их язык не развивается. А здесь у меня есть внучка Анечка. Я очень люблю ее, первая девочка в нашей семье. Сейчас ей год и четыре месяца. Красивая, трогательная и милая. Любимое место в моем доме - мой кабинет. Потому что там есть стол с массой ящиков, в которых много полезных вещей. В один из ящиков я каждый день кладу маленькую игрушку. Она поцелуется со мной, потом принимается проверять все ящики. Напоследок оставит тот, где подарок. Открывает, берет и убегает - я больше не нужен. Еще есть внук Андрюша, которому только что 10 лет исполнилось. Это сын от первого брака моей невестки - хороший мальчик. Тоже с нами сроднился. Так что у меня четверо.

- Американские внуки приезжали в Россию?

- Нет, но очень хотят. Я думаю, однажды мы здесь соберемся.

- А в Америке чем занимаетесь?

- Хожу по врачам. У меня там семейный доктор. Надо иногда проверяться. Подолгу валяюсь у бассейна под зонтиком, купаюсь, загораю. Езжу с женой по магазинам. Здесь я не могу пойти на рынок, тут же заставят раздавать автографы и фотографироваться. А там я могу пойти и купить что-то в подарок. Принимаю друзей, делаем шашлыки, ездим на пикники. Работой там не занимаюсь. Внуки - вот, что сейчас главное в моей жизни.

Константин Филиппов, "НРС" (Европа-СНГ)